=====> А черт его знает откуда онXDD

Мэтт с тихим рыков влетел к себе в комнату, громко хлопнув дверью. Как же ему все это надоело. Эти постоянные разборки с Такараи его просто выводят из себя, всю энергию забирают и на что? На какие-то пустые глупые слова, ничем не подкрепленные обвинения! Дживес со злости ударил кулаков по стенке шкафа и глубоко вздохнул. Нужно успокоиться. Да, прежде всего нужно успокоиться и прийти в себя. Поскандальничать всегда можно, тем более что толку бесится сейчас, если нет рядом причины, по которой ты злишься? Оглядевшись, Марионетка заметил кружку с кофе на своем прикроватном столике и улыбнулся. Кофе, о да, это та самая вещь, которая нужна была ему все это долгое время.
-Ненавижу тебя тебя, Хидето! -прошипел сквозь зубы парень, развалившись на кровати. Его мысли снова погрузились в раздумья над темой "Такараи Хидето и что с ним делать.", к его сожалению. Увы он ничего не мог с собой поделать, и от этого чувствовал себя частично слабаком. Почему да зачем? Отчего да как? Кто и что? Одни вопросы блуждали в голове блондина. Он знал, что нужно с этим что-то делать, но что? Ответа так и не было.
Почему он издевается надо мной? Что я ему такого сделал? Кретин! Если я ему не нравлюсь, пусть вообще не появляется там, где нахожусь я, при этом прекрасно зная об этом. Нет же, он ищет встреч со мной, мой милый и добрый... И зачем я тогда связался с ним? Не было бы проблем... Моя жизнь и так испорчена из-за этих ненавистных ублюдков, я прожигаю свою жизнь среди наркотиков, сигарет, выпивки и секса... только одно "но" насчет последнего... меня трахают за деньги, и кто? Чаще всего мужчины лет так под 30. Старые извращенцы!
Устало поднявшись и сев по-турецки, парень взял японский журнал со столика и кружку с кофе, успокоившись наконец. Глубоко вздохнув, Дживес сделал несколько глотков уже теплого напитка и решил куда подальше откинуть ненужные размышления. Погрузившись в чтение статьи "Проблемы современных бизнесменов", он в тайне искал там знакомое ему имя отца, но все было тщетно и он отбросил это занятие, швырнув журнал в угол. В голову снова лезли воспоминания из прошлой его жизни, когда и мать, и сестра были живы, когда жизнь ему ещё казалась счастьем. Устремив взор своих синих глаз в окно, Мэтт решил просто посидеть в тишине и покое, пока кто-нибудь ему не помешает: либо ему скажут, что его ждет очередной клиент и пинками погонят туда, либо просто наглое лицо по имени Хидето ворвется с возгласами, мол они не правы и не стоит им по этому поводу скандал разводить.
Будет весело... впрочем, как и всегда.

Теплое кофе медленно оставляло свой вкус на языке парня, который был погружен лишь только в свои мысли. Ему никто был не нужен. Только покой и тишина, одиночество и депрессия. И вот, снова он начинает депрессить, как это на него похоже! Но что поделать? Это ведь и был Мэтт Дживес. Хотя нет... ему хотелось бы сейчас уткнуться в чеь-нибудь теплое плечо и наконец дать волю слезам, кричать и жаловаться о том, как все это надоело, о том, как это больно потерять семью и остаться сиротой, как постоянно гнобишь весь мир за то, что он так с тобой поступил, что хочется любви и счастья, а взамен получаешь лишь ругательство и жалкое существование в этом сером мире.
Однако размышления его были прерваны. Как и думал парень, это действительно пришел Такараи Хидето. Однако в душе поселилось непонимание - зачем он пришел? Что ему ещё нужно? Снова разборки? Слюни, сопли? В синих глазах Дживеса кипела злоба, и так он и смотрел на невысокого паренька. 
-Что те... -но не успел он ничего договорить, как эти самые теплые губы слились с его в страстном яростном поцелуе, тепло гостя уже просачивалось через костюм к телу блондина. Ему стало вдруг так неимоверно жарко и душно. Стало нечем дышать. И все тело будто окаменело. И шепот, мягкий шепот зазвенел в ужасающей тишине. Шепот, который пробудил наконец парня.
-Хидето, как ты вообще смеешь приходить в эту комнату без стука и без приглашения?! Как?! Я хочу, чтобы ты ушел... вон отсюда! Не приходи и больше вообще не появляйся у меня на глазах, ты меня понял? -презрительно усмехнувшись, блондин холодно посмотрел в глаза своему другу и грубо оттолкнул его от себя. Кофе вновь вернулось в компанию очаровательной восточной шлюшки. Но сделал всего пару глотков, Мэтт поставил кружку на подоконник и злобно посмотрел на Такараи, который, кажется и вовсе не хотел уходить. -Ты не понимаешь меня? Мне тебе что, на японском сказать пару ласковых?! Вон!
Снова...снова эта маска равнодушия, холодности, ярости... презрения. Надоело, но ничего поделать с собой не могу... Как мне хочется, что Такараи ушел, чтобы я на нем не срывался, и как мне хочется просто обнять его, чтобы он понял, каково мне живется...
В ожидании выполнения своего приказа, не просьбы, Дживес неспешно поднялся с постели и снял пиджак. Повесив его аккуратно на вешалку и в шкаф, он оглядел себя в зеркале, впрочем, как и всегда. Выглядел он отменно, но все же это не мешало ему любоваться собой и искать какие-либо недостатки. Взъерошив себе волосы, Дживес, хоть и в комнате находился, одел тонкие солнечные очки с черным покрытием, заметив, что они чудесно подходят подо все, что на нем сейчас было.
-Хайд, я не вижу, чтобы ты уходил... Пожалуйста... -грубо ухватившись несколькими пальцами за подбородок Хидето, и заставив его запрокинуть голову назад, Марионетка усмехнулся, отмечая про себя, что его милый Хайдо-сан с каждым годом становится все прекрасней и прекрасней.

Поначалу это ослиное упрямство "Я никуда не уйду" ужасно разозлило Мэтта, однако он еле-еле держал себя в руках, чтобы наконец не ударить эту шлюху из борделя мистера Билла Каулитца. Да и вообще, с какой это стати этот идиот свободно приходит к нему? С какой стати этот мальчик возомнил себя вторым хозяином этой комнаты? Ему не сидится у себя? Скорее всего. Мэтт тихо вздохнул. Как ему все это надоело. Часто бывают моменты, когда ему хочется порвать в клочья Хидето, убить его, порвать с ним все отношения, но... ничего так и не выходит, он просто не может от него отделаться, как бы ему этого не хотелось.
Он такой странный... такой глупый... Мальчик... милый и хороший, но доставучий до ужаса... Упрямый и целеустремленный, нет, больше всего упрямый. Славный маленький мальчик...
Дживес вдруг снова уловил этот знакомый приятный вкус мягких губ Такараи. Блондина тут же захлестнула нежность. Как можно злиться на такого человека? Он ничего не хотел лишнего, ничего не просил взамен, только лишь быть рядом, почти постоянно рядом, с ним, с Мэттом, а он так грубо отталкивает его постоянно. Называется, улица проучила. Слегка улыбнувшись, парень снял аккуратно очки и положил их на прикроватный столик, после вновь повернувшись к мальчику. Пухлые губы тронули кожу на руке гостя непрошенного и поползли вниз по запястью. Ещё миг, и руки уже крепко сжимали запястья Хидето, что уже лежал на спине.
-Знаешь, так ты мне нравишься гораздо больше... -прошептал Мэтт на ушко, склонившись над Хайдом. Он был чудесен в этот миг. Ему ничего так больше не хотелось сейчас, как прижаться к обнаженному телу друга, чувствовать его любовь, ласку, заботу, чувствовать то, что он ещё кому-то нужен. Усмехнувшись язвительно, Мэтт провел языком по щеке Хидето, опускаясь к нежной коже шеи, слегка покусывая её. Внутри все кипело, как в жерле вулкана, ему было душно, казалось, что сейчас ара под градусов так 40, что ничего больше не спасет... Но нет, спасение было в виде этого симпатичного мальчика. Сев на него, Дживес отпустил руки и бережно взял его лицо в свои ладони, приподняв чуть к себе. -Обожаю тебя... -и как бы в завершение своих двух слов, Мэтт медленно приблизился к губам Хайдо-сана, но поцелуя так и не было, о котором мог подумать и сам мальчик: он лишь нежно к ним прикоснулся своими, будто желая впечатать в себя рисунок этих губ, мягкость их, нежность и сладость...

- И я тебя люблю, котеночек...
А кто говорил про любовь? Почему он всегда говорит мне это? Нельзя же бросаться словами вот так на ветер, он же этого не понимает, он ведь не знает, что это такое на самом деле, я думаю. Или знает? Неужели, действительно любит? нет, все это просто нежные слова. Глупо так говорить, когда ничего не чувствуешь в действительности...
Ненужные размышления прервало неожиданное нежное прикосновение мальчика, мягкие подушечки пальцев прошлись по шее Мэтта и спускались ниже, отчего он сам сглотнул нервно. Прикрыв глаза, Дживес глубоко вздохнул, по коже побежали мурашки, а тело само чуть вздрогнуло. Но тут... уже через несколько секунд Мэтт оказался на спине под Такараи, который с силой сжимал его запястья. Марионетка рыкнул, однако ничего предпринимать не стал. Он знал, он понимал. Он прекрасно понимал то, что постоянно в такие минуты Хидето хотелось почувствовать каково это - властвовать над кем-то, руководить, делать всё, что захочется грешной душе, а блондин ведь каждый раз ему мешал, он не давал ему никогда такого права над собой.
-Ты... -что хотел сказать, он уже не помнил. Ощущал только боль, сладкую боль поцелуев, которые уже с каждой секундой походили на безжалостные укусы. Дживес что-то неразборчивое мычал в губы Хидето, однако того это и вовсе не волновало. Алая кровь стала сочить из маленьких ранок на губах, стекая в уголки губ. Блондин чувствовал, как маленькие капельки крови стекали по подбородку и шее, спускаясь к груди под черную футболку, или же просто падая на светлое покрывало. Ему было хорошо, через чур. И даже боль не притупляла эти неимоверные божественные чувства, ощущение власти над собой и своим телом, эти манящие дерзости, сладостные мучения. Из груди Мэтта вырвался обидчивый стон, когда Хайд оторвался от губ его и куда-то исчез. Открывать глаза ему не очень-то и хотелось.
Резкие жестокий укус в шею, и тело блондина неосознанно выгнулась чуть вперед. Повернув в другую сторону, к окну, лицо и открыв глаза, Мэтт увидел, что на улицах темно, блеска луны не видно, в комнате таинственные мрак. По стеклу стучит дождь. И этот шум: шуршание листвы от ветра, шумное дыхание его самого и Хидето, стук капель дождя - всё это только способствовало тому, чтобы Дживес разыгрался не на шутку... Вдруг ему стало на несколько секунд холодно - черная футболка благополучно была снята, и уже валялась где-то на полу - блондин тихо застонал, ему так хотелось прижаться к этому настырному мальчишке, так хотелось обнять его, и целовать, целовать, целовать  пока сил и вовсе не останется, пока сама смерть не придет.
-Хайд... -Мэтт пытался поддаться вперед, прижаться к Такараи, но ничего так и не получилось, руки его были цепко стиснуты, как наручниками, да и мальчик сидел на нем. С нетерпеливым стоном он лишь резко откинулся назад. Пусть делает, что хочет... Потом ведь сожрет меня с потрохами, если снова ему ничего не дам сделать... Шумно вздохнув, Мэтт посмотрел на своего невысокого друга, чей силуэт в темноте казался настолько миниатюрным, что блондин вдруг испугался, как это он его ещё не раздавил и не сломал при играх их совместных, если таковыми их можно назвать. Синие глаза при небольшом свете его светились, как драгоценные сапфиры или лазурит, они блестели от желания, от нежности, страсти.